26.01.2018 Константин Владимирович Волков – имя, которое на слуху не только у ориентировщиков Петербурга и Ленобласти, но и по всей России и даже за границей. О том, почему на результаты выступлений русских спортсменов влияет их членство в скандинавских клубах, и как мотивировать юниоров оставаться в спорте, – в нашем интервью.
К.В.Волков
В биографии Константина Владимировича было и создание клубов («Азимут», «Северный Ветер»), и организаторская деятельность, и опыт картографии. 35 лет он занимается тренерской работой в беговом ориентировании, в том числе выезжая на соревнования со сборными Петербурга и страны.
Константин Владимирович, недавно на форуме «Москомпаса» развернулась дискуссия на тему, того, что ориентирование – давно уже олимпийский вид спорта, просто не включённый в программу Олимпиады. Так, как всё-таки правильно?
Это же вопрос наименования – но, конечно, нет. Если его нет в программе, значит он неолимпийский. Можно назвать человека горшком, только он от этого печь не станет. От того, что он так называется «олимпийским» ему ни финансирования, ни славы не прибавляется. У нас в стране всё закручено на Олимпиаду, хотя во всём мире есть масса и других интересных соревнований. Но когда-то в советское время кто-то решил, что Олимпиада будет главным и единственным состязанием, на что надо равняться. Например, бобслеем занимаются, допустим, 20 человек в стране, но финансирование он имеет в десятки раз больше, чем ориентирование. Ориентирование хорошо для того, кто им занимается, но плохо для чиновников, для зрителей – в общем, для людей, которые ждут от спорта шоу.
Давайте всё-таки тогда вернёмся к теме интервью – Итоги прошедшего летнего сезона. Какие успехи у сборной города, что получилось или не получилось?
Прошлый год был отличен прежде всего тем, что за Санкт-Петербург перестал выступать Дмитрий Цветков – Ленобласть забрала его обратно. И у тренеров были ощущения, что может быть провал. Этого не произошло. Появились новые (или относительно новые) звёзды, которые смогли по медалям российского уровня оставить нашу сборную на прежнем уровне. У нас два золота: это победа на общем старте в спринте Тёмы Попова в Новгороде и победа в 6-этапной эстафете Попова и Никиты Степанова в Севастополе. Было много медалей и других достоинств. Всего – 7 медалей, как и в предыдущем сезоне при Диме Цветкове.
Команда Санкт-Петербурга на Чемпионате России в Севастополе, ноябрь 2017г. (К.В.Волков - второй справа)
Про юниоров лучше спрашивать у наших выдающихся тренеров Малышева и Сергеевой. Там сейчас достаточно противоречивая ситуация: вроде бы и есть медали, но с теми усилиями, которые затрачиваются, хотелось бы получать их больше.
Как и прошлые годы у нас огромное недофинансирование: мы никогда не получали и не знаю, когда получим, хорошую систему подготовки, которая бы включила технические сборы, горные сборы, нормальное медицинское сопровождение (питание, фармакологию). Но, тем не менее, то, что мы имеем в Петербурге (местности, тренеры, система соревнований) для российского уровня оказывается достаточно, а для международного – нет. На международном уровне кроме бронзовых медалей юниоров нам гордиться нечем, а хотелось бы, конечно. На российском уровне, мы являемся лидерами страны в командном зачёте и регулярно 2-3 наших человека выезжают в составе взрослых сборных на Чемпионаты Мира и Европы – но медалями там пока не пахнет и то.
Так, а в чём причины? Почему мы не дотягиваем до нужного уровня?
У нас по всей стране ситуация простая: дело тренера (если он хочет работать на высоком уровне) – довести спортсмена до того момента, чтобы его взяли в скандинавский клуб. И дальше по сути дела процентов на 80 подготовкой этого спортсмена занимаются его тренеры, коллеги-соперники именно уже в том клубе, куда он попал в Скандинавии. То есть востребованности серьёзной подготовки внутри страны нет. По моему мнению, вообще в стране взрослых тренеров нет, за очень небольшим исключением. И как там человеку повезёт: попадёт он в сильный клуб или нет – это дело случая. Его рост как элитного спортсмена мирового уровня больше завязано на его положение в Скандинавии, нежели в России. Это, конечно, прискорбно. У нас в стране сильная сборная, сильные местности, районы для подготовки элитных спортсменов, но прежде всего, наверное, из-за недофинансирования, всё отдаётся скандинавам. Успехи наших спортсменов – это в большей мере успехи их скандинавских тренеров, менеджеров и спарринг-партнёров.
А что больше скандинавы дают: поддержку в финансовом плане или проводя сборы у себя местности?
Так, и то, и другое. Во-первых, в финансовом плане платят они за участие в соревнованиях, кого-то вывозят на сборы в Испанию, Португалию, места будущих Юкол и Чемпионатов мира, да и уровень карт в Скандинавии выше, чем у нас, существенно.
А то, что наши сборные выезжают постоянно на «горные» сборы, например, в тот же Кисловодск?
Кисловодск – это, конечно, хорошо. Но посмотрите, кто у нас достиг больших успехов в свое карьере? Те, кто много времени провёл в горах Швейцарии, Португалии, Испании. Кисловодск – это высота 800 метров, это не среднегорье, зимой там холодно. Хороших высоких местностей, где бы были карты, у нас в России практически нет. Может чуть-чуть на Архызе, Эльбрусе, но этого мало.
Так, и главное, нет потребностей, нет задач ни у спортшколы, ни у армии, ни у федерации. Зачем им нужно развивать элитное ориентирование, если финны и шведы хорошо справляются с подготовкой наших спортсменов, ведь медали на чемпионате мира мы имеем? Гемперле чудно готовится в Швейцарии; когда, был у меня Миша Мамлеев, он чудненько готовился в Швеции. Валя Новиков, Дима Цветков, да кто угодно – очень много времени проводили за границей, их проблемы решали «тамошние» клубы, а мы – Россия – снимали сливки.
Странно, что скандинавы идут на такие условия, выращивая сильнейших и вкладываясь в иностранных спортсменов.
Да потому что у скандинавов совершенно другой подход к спорту. Во-первых, им всё равно: олимпийский или неолимпийский вид спорта, главное, что он популярен у народа, а значит его надо развивать. Это раз. А два – у них есть клубная система, когда десятки, а то и сотни клубов конкурируют между собой и в том числе в наиболее престижных эстафетах (25 Manna, Jukola, 10 Mila). Им надо выставлять много спортсменов, но поскольку столько элитных они не готовят, то берут сильнейших в Прибалтике, в России, в мире, меняются между собой. И эта клубная скандинавская система вполне интернациональная и даёт неплохие плоды, в том числе и для национальных сборных – поддерживает хороший уровень кадров.
Традиционные соревнования Jukola в Финляндии
Может тогда проблема в том, что у нас всё направлено на массовость спорта, а не на спорт высших достижений?
Тут, наверное, дело в том, что от государства нужна поддержка не на словах, а финансово-организационная. У нас, к сожалению, в лучшем случае есть спортшколы, которые занимаются детьми до 18 лет, а дальше всё становится сложнее. В Петербурге, например, есть 5 отделений спортивных школ, развивающих спортивное ориентирование, но реально нет ни одной организацией, занимающейся элитой, взрослыми спортсменами, того, к чему дети из спортшкол должны тянуться и готовиться.
Часто ещё обсуждают вопрос работы не с элитой, а с обычными взрослыми. Например, в Москве прошлой осенью был опыт платных тренировок для взрослых людей, которые заинтересовались ориентированием. Насколько этот подход реален?
То есть вы имеете в виду, скажем, что у кого-то ребёнок пошёл в спортшколу и родителю хочется тоже присоединиться? Как показывает практика, у нас такие люди получают знания через клубы. Но, как я вижу, такого большого потока, для которого надо организовывать отдельный клуб – нет. Пока то количество взрослых, которые заинтересованы в ориентировании, успешно охватывают имеющиеся клубы. А вообще, раньше в клубе «Азимут» был опыт проведения тренировок для людей старшего возраста, думаю, и сейчас там есть что-то подобное.
О разнице между регионами
Вырастает, например, в Калининграде мальчик Наконечный. Он один на регион, и его удаётся прокормить и проспонсировать. У нас в городе десятки спортсменов. Из-за этого мы не можем сосредоточиться на ком-то одном, вложиться в одного и раскрутить его на мировой уровень. У нас много сильных спортсменов, но попробуй сейчас сказать тренерам выбрать кого-то одного – глотки перегрызут. Поэтому и тащим тех немногих, кем надо заниматься. И каждый в меру своих сил поддерживает своих спортсменов. У нас сложилось такое противоречие. Есть сильная команда Петербурга из 5-6 человек, которая конкурентноспособна в России, а Наконечный зато конкурентноспособен на мировой арене.
А как вообще происходит работа со сборной: совместные выезды, тренировки?
В основном, спортсмены сборных, что российских, что наших, общаются уже на соревнованиях, где у них есть возможность познакомиться, пообщаться, потренироваться, ощутить себя командой. Были попытки проводить централизованные тренировки сборной города, но быстро это всё прекращалось, становилось невостребованным.
А насколько вообще такие совместные тренировки полезны и нужны? Для поддержания командного духа?
Дело в не в этом. Так или иначе, в отдельном коллективе сильных спортсменов может быть один или два-три, и это могут совершенно разные по возрасту люди. А эффективнее, конечно, тренироваться сильному спортсмену с сильными, а не со слабыми. Но организационно это очень сложно, каждый спортсмен и тренер очень амбициозен насчёт себя, а не насчёт сборной команды, и как показывает практика редко кому удаётся реализовать такие мечты о централизованных тренировках на хорошем уровне.
Из архива "Северного ветра"
У меня ещё вопрос про студентов. Как ребятам удаётся совмещать спорт и учёбу, и правда ли, что больших успехов достигают студенты на спортивных специальностях?
Например, одна из заслуг Сергея Александровича Казанцева, в том, что он позволял студентам-ориентировщикам института Лесгафта серьёзно заниматься спортом и параллельно получать диплом о высшем образовании. Таким образом, здесь продлевают спортивный век хотя бы до 23 лет тем ребятам, которые поступив в другой ВУЗ, завязали бы с ориентированием.
У нас кстати немало приезжих людей, усиливающих сборные. Спортсмены приезжают с других территорий, зная, что у нас хорошие институты, хорошие местности, хорошие тренеры. Например, Наталья Кондрашова, Дима Житухин, Светлана Райкова приехали и усилили петербурсгкую сборную.
То есть всё равно спортивный вуз, например, Лесгафта выгоднее спортсмену, чем тот же Университет?
Когда я учился в Университете, мы были одной из сильнейших команд Петербурга. Но тогда Университет активно развивал ориентирование, там был сильнейший тренер – Сергей Николаевич Крылов, и при университете были традиции ориентирования. Сергею Николаевичу удавалось даже несколько раз от студента-безразрядника подготовить мастера спорта. Сейчас, насколько мне известно, Университет больше ориентированием не занимается. Это, конечно, обидно.
Сейчас мы с вами больше говорили про лето и кроссовые дисциплины, а как у нас со спортсменами-зимниками? Что у нас с зимой?
А вот смотрите, за окошком январь и лежит 5 см снега. Если оценивать чисто объективно, уровень выступления наших спортсменов, то видно, что ориентироваться зимой в Петербурге крайне сложно.
К.В.Волков на Чемпионате и Первенстве Санкт-Петербурга, январь 2018г.
Но те же Маша Петрушко и Аня Петрова зарекомендовали себе место в юниорских сборных страны, хотя они из области.
Тут можно вернуться к тому, что если у нас нет снега, то либо вы катаетесь в трубе и имеете хорошую сетку, чтобы развивать навыки ориентирования. Либо у вас деньги и вы катаетесь в Финляндию, в Горнозаводск, в Хабаровск и там тренируетесь. Вопрос даже не только в деньгах, а в том, что люди должны уйти с учёбы. В чём принципиальная разница между летним и зимним ориентированием: летом есть 3 месяца каникул, когда можно худо-бедно подготовиться, а зимой такого времени нет. Поэтому человеку надо либо учиться, либо ездить тренироваться. Ни школьника, ни студента на 21 день сборов и плюс ещё на соревновательные дни никто не отпустит. Поэтому здесь сложнее сделать выбор в пользу спорта.
Каковы, по вашим ощущениям, тенденции развития петербургской сборной? Какие перспективы?
Пока ещё у нас есть несколько человек, которые заинтересованы в росте результатов, и у них получается совмещать спорт с учёбой/работой/службой в армии. И те, кто завоёвывал медали в прошлые года, пока ещё на ходу.
Но без существенной поддержки вряд ли мы удержимся на данном уровне. В другие регионах, например, по результатам выступлений на чемпионатах России есть стипендии, у нас, к сожалению, особых поощрений за медали нет. Это может сыграть тормозящую роль. А смысл также заключается в том, чтобы юниоры видели к чему стремиться, что в элитном спорте есть поддержка, что будет развитие твоей судьбы, твоей спортивной карьеры.
В отчёте за это лето вы указывали, что в 20 группе сейчас есть проблема нехватки спортсменов. Это тоже связано с вопросами элитного спорта?
Конечно! Люди часто бросают спорт, когда поступают в старшие классы или ВУЗы, когда меняется нагрузка и жизненный уклад. И тут, может, даже не только в деньгах дело, но и действительно, чтобы в социальных сетях, в новостных лентах, в газетах ориентирование звучало. Но сейчас этим никто не занимается. Функционеров устраивает нынешняя ситуация: дети занимаются, стартовые взносы платят, спортшколы функционируют, медали завоёвываются. А перспективы роста никому особо не нужны, в том числе и детям.
Заключительный позитив
Специфика нашего вида спорта, что если человек закончил дистанцию, он уже победитель. Конечно, если человек хочет за счёт ориентирования заработать денег или свой статус повысить, тут шансов очень мало. Но получать удовольствие от спорта от 10 лет до 85 ориентирование прекрасно даёт: и с точки зрения общения, и физической подготовки, и просто здорового образа жизни. Главное, что это интересно. Бегать по стадиону кругами, плавать взад-вперёд часами – интереса гораздо меньше, чем искать контрольные пункты на разной местности, в разных частях планеты.
Светлана Корнева